Семь цветов радуги - Страница 130

К оглавлению

130

Симочка умело вальсировала и строго смотрела на своего партнера. От этого взгляда Копытин забывал о музыке и часто ошибался. Сима морщилась, стараясь не замечать неопытности Бориса.

Буровлев сейчас хотел бы занять место товарища, но чувствовал себя, как в рыцарских латах Каменного гостя. Он жался к стене, вздыхал и думал, что никогда не будет обнимать в танце Симу, милого Вороненка. Что греха таять, танцы для Ванюши — самая трудная наука.

Фрося, словно пестрая бабочка, кружилась с фотографом. Этот одержимый фотолюбитель даже сейчас не мог расстаться со своим аппаратом, который болтался на ремне и больно бил хозяина по боку.

Старики расселись на скамьях вдоль стен, одобрительно смотрели на танцующую молодежь. Такую свадьбу они видели впервые.

Совсем прослезились старики, когда Лена Петушкова, первая красавица в деревне, подняла над головой белый кружевной платочек и пошла в задорной русской пляске.

Гремел оркестр. По широкому кругу плыла тоненькая, стройная девушка, и сотни радостных глаз следили за каждым ее движением.

— Ну, что скажешь, Анна Егоровна? — спросил Васютин, подсаживаясь к ней. Тебе хотелось свадьбу сыграть, чтобы вышло «не хуже, чем у людей» Может, грешным делом, старинку вспомнила, как тогда свадьбы играли?..

— Не понимаю я, Никифор Карпович, к чему такое сравнение. Два дела разных.

— Не согласен. Умели русские люди по-настоящему торжественно отмечать такой день затем, чтобы всю жизнь его помнить. Как приятно смотреть на белое платье невесты! Нужны и тройки, и машины с гостями, подарки и вино. Мы иной раз и сами не знаем, как праздновать советскую свадьбу, она часто превращается у нас в скучную процедуру, вроде заполнения анкет, после чего следует наспех собранный ужин… Такое сразу забудешь.

— Еще бы, — согласилась Анна Егоровна, наблюдая за танцами. — Ну, наши не позабудут, коли для них весь народ старался. Я одного боюсь, Никифор Карпович, — с легкой улыбкой повернулась она к Васютину: — прознают соседние женихи, как у нас тут свадьбы в Девичьей поляне играют, разберут всех наших девчат. Колхоз начисто разорится. Ни денег, ни работниц!

…Тройка с молодыми мчалась по Комсомольской улице.

Горела маленькими лампочками дуга.

Сквозь нее увидела Ольга освещенные окна своего нового дома.

У самого крыльца хозяев встречал вылепленный из снега большой медведь. Он поднимал, будто хрустальный, ледяной бокал.

Под ним висел светящийся транспарант: «Добро пожаловать! За ваше счастье!»

Переступая порог, Ольга твердо знала, что счастье будет!

ГЛАВА 4
ЧЕРЕЗ ТРИ ГОДА

День за днем спускались дни,

и снова густела тьма ночная.

В. Маяковский

За эти три года главные организаторы филиала ОКБ в московском институте никак не могли выбрать время для того, чтобы приехать к своим друзьям, в колхоз «Путь к коммунизму».

Летом или осенью кто-нибудь из институтских ребят непременно проводил свой отпуск в этом колхозе. Багрецов и Бабкин с завистью слушали рассказы товарищей о том, как их встречали в Девичьей поляне. С благодарностью принимали техники приветы от Никифора Карповича и Анны Егоровны, устраивали совместные заседания, записанные на пленку, слушали голоса друзей, поздравляли их с успехами, обещали приехать. Но то болезнь Вадима, то длительная командировки на один из островов в Тихом океане, где техники устанавливали автоматическую радиометеостанцию, никак не давали им осуществить свою давнишнюю мечту.

Правда, за эти три года, прошедшие с того памятного лета, когда они искали подземную реку, Вадим и Тимофей виделись с Ольгой и Копытиным. Колхозный строитель приезжал в Москву в Архитектурный институт. Упрямый парень никак не мог согласиться с типовыми проектами колхозных домов, которые разрабатывали московские архитекторы. Он доказывал необходимость многих изменений. Мощное объединение из нескольких колхозов теперь уже могло строить настоящие городские дома с полным комфортом.

Однажды Вадим совсем случайно узнал о приезде в Москву Стеши. Модница выбирала себе шляпу в «Доме моделей», а покорный Бабкин мерз, ожидая ее у витрины магазина, где его и встретил Вадим.

Потом целую неделю Вадим не мог повидаться ни с Антошечкиной, ни с Тимофеем. По каким улицам Москвы, по каким музеям они бродили — неизвестно. Бабкин не любил распространяться об этом.

Приезжала в Москву и Анна Егоровна. Ее вызвали на какое-то совещание.

Никифор Карпович прилетал в командировку. Не так давно его избрали секретарем райкома. Он перебрался из Девичьей поляны в город, дел стало еще больше. Но комсомольцы видели его довольно часто либо на своих опытных делянках, либо у себя в новом клубе, где несколько комнат занимала ОКБ.

Встречи в Москве были очень радостны. Говорить можно до утра и не наговориться! Но и Бабкин и Вадим не довольствовались рассказами о Девичьей поляне, им не терпелось все увидеть своими глазами! И этот день настал…

Еще из окна вагона, когда поезд подъезжал к станции, Багрецов увидел голубую «Победу» с высоким, не совсем обычным прутом антенны. Склонившись над рулем, подремывал совсем юный шофер, паренек лет шестнадцати. На голове его сияла вышитая золотом тюбетейка.

С чемоданами, не дожидаясь, пока поезд совсем остановится, спрыгнули наши друзья на потемневшие от сырости доски платформы. Солнце только еще вставало и лениво ощупывало длинными лучами голубовато-серую крышу станционного домика.

130