Семь цветов радуги - Страница 20

— Зачем?

— Не знаю. Но уверен, что трактор с автоматикой, вот этот неожиданный фонтан и прочие чудеса, как говорится, звенья одной и той же цепи.

— Но постой! Если этими делами занимаются честные люди и не ставят перед собой никаких преступных целей, то какой же смысл им прятаться и окружать свои опыты тайной?

— Это нам неизвестно. Мало ли какие у них имеются соображения. Потом, может быть, все колхозники об этом знают, и только два городских балбеса строят свои догадки.

— Наивное предположение, — обиделся Вадим.

— Однако вполне вероятное, — стараясь подчеркнуть свое равнодушие к подобным вещам, сказал Бабкин, прикрывая нарочитый зевок рукой. — Откуда местные изобретатели или там исследователи знают, что два приехавших из Москвы молодца искренне желают им помочь? Может быть, эти пижоны только и умеют, что насмешничать? Доказательство налицо. Кто подтрунивал сейчас над Стешей? Девушка работает от зари до зари, ребятам Буровлева помогает, а ты только языком трудишься!

Багрецов молча проглотил пилюлю, чувствуя Тимкину правоту. Потом вдруг решительно заявил:

— Не верю я в твоих изобретателей.

— А Тетеркин?

— Да ну, ерунда! Наверное, рычаги у трактора за веревки дергает. Вообще нам надо поскорее все это дело выяснить и вместе с ребятами искать подземную реку. Конечно, если они сегодня ее не нашли без нас. Фонтан — это неспроста, мрачно добавил Багрецов.

— Тебе завидно, что Нас не пригласили? — съязвил Тимофей.

Его друг ничего не ответил.

Подошли к деревне. В редких окнах горел свет. За околицей, возле птицефермы, слышались глухие удары, словно далекие пушечные выстрелы. Вадим решил полюбопытствовать, отбежал с дороги и потянул за собой товарища.

Недалеко от двух белеющих столбов мчался за мячом Буровлев. Он нацеливался, чтобы пробить гол в одинокие ворота. Меткий выстрел, и мяч, ударившись о штангу, возвратился к ногам нападающего. Тот снова с азартом ударил по мячу.

«Бедный Буровлев, ему некогда тренироваться», — подумал Вадим и весело крикнул, когда вновь пущенный мяч опять отскочил назад.

— Штанга!

Буровлев оглянулся и, заметив две приближающиеся фигуры, насторожился.

— Добрый вечер! — приветствовал его Вадим.

— Здравствуйте, — нехотя ответил парень, поднимая с земли мяч и с некоторым удивлением рассматривая мокрые костюмы москвичей. Он был явно смущен непрошеными свидетелями его одинокой игры. По ночам гонять мяч — занятие не для взрослых! Баловство одно.

— У нас к вам просьба, товарищ Буровлев, — начал Вадим.

— Не просьба, а деловое предложение, — поправил его Тимофей.

— Вот именно, — согласился Багрецов. — Поскольку ваше звено сейчас отстающее…

— Это мое-то? — Буровлев помрачнел.

— Ну, не совсем, — вступился за товарища Бабкин. — Будем по-настоящему, по-мужски говорить. Девчата все-таки вас обгоняют? Не солидно.

Иван Буровлев молча сжал кулаки: затронули его самое больное место.

— Мы поэтому и предлагаем вам помощь, — сказал Вадим. — Подтянуться надо.

— Знаем, чего надо, — отрезал Буровлев. — Обойдемся как-нибудь. А вам пожелаем обсохнуть пока. С непривычки насморк захватите.

Бабкин кипел от негодования. Этот парень еще издевается. И, главное, по какому праву? За то, что ему предложили помощь?

— Пойдем, Вадим, — стараясь не выдать своего волнения, сказал Бабкин. Видно, товарищ Буровлев привык, что ему всегда помогает Антошечкина.

— Болтают, неизвестно чего, — буркнул рассерженный парень. — А еще москвичи… Совести у людей нет.

— Особенно у тех, которые бегают за мячом, когда за них работают, — опять не сдержался Бабкин.

Оставив изумленного Буровлева, друзья зашагали по дороге.

Стеша быстро попрощалась с девчатами и побежала домой. Ей было как-то неудобно перед своими квартирантами, что она не совсем вежливо разговаривала с ними на кукурузном поле. Она хотела извиниться перед гостями, а главное предупредить, чтобы они не проговорились Буровлеву или кому-нибудь из его товарищей.

С помощью Ольги, весьма настойчивого секретаря комсомольской организации, Стеша привлекла к работе на кукурузном поле молодежь из других бригад. Девчат собралось много, а коли так — и дело пошло живее. За какие-нибудь три часа участок Вани Буровлева был обработан по всем правилам строгой агротехники, и даже придирчивая Ольга, которая принимала от Стеши этот обработанный участок, не могла найти в нем никаких изъянов, никаких отступлений от норм.

Все делалось с такой строгой конспирацией, что друзья Вани Буровлева, так же как и он сам до памятного разговора с москвичами, не могли даже представить себе, на что способны хитрые девчата.

В этот поздний вечер Ванюшины друзья тщетно ждали в условленных местах своих подруг… Проходили часы, и оскорбленные парни, прячась по задворкам от любопытных глаз, хмуро брели домой.

Стеша думала об этом с улыбкой. Придет время, и парни все узнают. Они простят своих подруг.

Дома она была немало удивлена отсутствием москвичей. На столе стыл прикрытый полотенцем чугунок с варениками. Мать уже давно спала.

Девушка вышла на улицу. Давно затихли песни. Девичья поляна засыпала. Пыля огромными сапогами, пробежал Петька-радист, по прозванию «Петушок». Он уже выключил свой радиоузел, спешил домой.

В последний раз мигнула лампочка на столбе и погасла. Выключилась электростанция. Но зато в небе, во всю свою яркую силу, на полную мощность включилась луна. Она заливала широкую улицу спокойным немигающим светом.