Семь цветов радуги - Страница 47

Все, как будто было предусмотрено, но только не удавалось изобретателю найти способ бокового смешения. Младший Тетеркин старался, как мог, разъяснить московскому технику причины неудачных испытаний трактора-автомата.

Закрыв кожухом коробку с приборами, Тимофей сказал:

— Пока ясно. Придется серьезно подумать, как тут быть с поворотом. Это дело сложное, не коров гонять.

Он тут же прикусил язык. Бабкин вовсе не хотел обидеть пастушка — просто так, к слову пришлось. Но Сергей и не обиделся.

— Гонять легко, — с мальчишеским высокомерием заметил он. — А вот выучить их так, чтобы без кнута всё понимали, — это здорово трудно. Глядите, вон корова идет к саженцам. Понятно?

— Понятно. Сейчас поломает, — ответил Тимофей.

Он инстинктивно приподнялся, чтобы выпрыгнуть из кабины и прогнать несмышленое животное. Сергей удержал его.

— Все в порядке, — предупредил он. — Сейчас дойдет до конца поля и, вроде как трактор-автомат, повернет обратно.

Так и произошло. Корова остановилась и попятилась назад.

— То-то, — одобрительно кивнул головой Сергей, видя, что корова возвращается обратно. — Тоже наука!

Бабкин рассмеялся.

— А черная корова, что недавно полезла на пашню, — это как? Уже не по научному?

— Случается, — мрачно заключил Сергей. — У Кузьмы вон тоже трактор на плетень полез. Реле какое-то не сработало. Может, и у нее.

— Тоже реле? — продолжал смеяться Тимофей.

— Да нет, — отмахнулся пастушок. — Логика испортилась… Ведь тоже наука? — простодушно спросил он.

— Определенно.

— Сколько этих наук на свете… — задумчиво проговорил Сергей, досадливым взмахом руки отгоняя муху. — А я ни одной не знаю… Вот, к примеру, обыкновенная муха, насекомое, значит… Небось, про нее тоже книга написана?

— Мало того — книги, — подтвердил Бабкин. — Всю жизнь некоторые ученые работали, исследуя одну какую-нибудь маленькую мушку. Все до тонкости про нее изучали: как меняются пятнышки на спине да какие глаза у ее внучки. Да как на эту мушку, — «дрозофил» она, кажется, называется, — война подействовала.

— Какая война? — Пастушок высоко поднял брови. — Отечественная?

— Определенно, — усмехнулся Тимофей, внимательно наблюдая за юным поборником науки из Девичьей поляны.

— Да брось ты, — невольно вырвалось у Сергея. — И это тоже… наука?

Пастушок был искренне взволнован. Нет, не может этого быть! Ученые казались для него непогрешимыми. Это необыкновенные люди. Разве они могут такой чепухой заниматься?

Он надел было свою войлочную шляпу. Затем снова снял и положил на траву.

— Им тоже за это трудодни идут? — по-хозяйски спросил он. — Ну, деньги платят?

— Было, Сергей, было, — похлопал его по плечу техник и рассказал все, что он знал о победе настоящей мичуринской науки над кучкой лжеученых. — Ста лет не хватит, чтобы изучить все науки, — сказал Бабкин. — Вырастет у тебя длинная седая борода, вот такая… а ты еще многого не будешь знать… Но для тебя самое главное — би-о-ло-гия.

Бабкин, передразнивая пастушка, значительно поднял вверх палец и произнес это слово раздельно, по слогам.

— А если я еще хочу все про машины знать? — упрямо заявил Сергей, сдвинув брови. — Может, я хочу смотреть за тракторами, что без людей пашут? Вот на этом поле, — широко развел он руки, — сразу идут пять машин, тянутся за ними провода. И только один человек, понимаешь — один, — подчеркнул он, — сидит здесь вроде как караульщик на вышке и в подзорную трубку смотрит, чтобы борозды были ровные. Вдруг неладно у второй машины дело идет!..

Сергей увлекся. Глаза его блестели, лучились какой-то внутренней радостью. Ему, по-видимому, уже казалось, что выдуманный Кузьмой трактор распахивает перед ним поле и он, пастушок Тетеркин, управляет этими чудесными машинами.

— Подхожу это я прямо к щиту, — восторженно продолжал он, — там под вторым номером красная лампочка зажглась. Гляди, мол, непорядок! Разом поворачиваю ручку, конечно, подрегулирую маленько, как полагается. Опять порядок! Я вот как на зоотехника выучусь, тогда попрошу Ольгу поговорить за меня. На механика стану учиться или на летчика. Геликоптером управлять. У нас в ОКБ всякие мастера нужны.

— ОКБ? — переспросил техник, вспомнив, как Вадим говорил ему об этом шифре. — Что же это такое?

Сергей вздохнул. Все, что нужно и не нужно, рассказал он московскому парню. Ну, да теперь все равно!

— А вы никому не скажете? — на всякий случай спросил он.

— Скажу, — чистосердечно признался Тимофей, — но только своему товарищу, с кем я сюда приехал.

Младший Тетеркин колебался.

— Ну, а как он?.. — начал было Сергей, но Бабкин перебил его:

— Можешь положиться, как и на меня.

— Так вот… — продолжал пастушок. — «ОКБ» — это Особая Комсомольская Бригада. Мы все работаем, кто где, в разных бригадах, а после работы собираемся вместе.

— Кого же туда принимают, в эту вашу особую бригаду?

— Кто чего-нибудь новое придумал для колхоза. Самых что ни на есть передовых комсомольцев. Кто по-новому работает, урожаи большие получает. Или, скажем, наши ребята реку ищут, бурением занимаются, или, как я… — Сергей смущенно улыбнулся, — пастух с радиостанцией. Никитку, моего помощника, тоже когда-нибудь примут в нашу бригаду. Геология, тоже очень стоящая наука, ему очень по нраву. Сейчас вместе с ребятами ищет какую-то специальную глину для черепичного завода…

— В нашем колхозе все учатся на курсах, — несколько помедлив, продолжал Сергей. — Оттуда желающие ребята к нам в особую бригаду прямым ходом идут. У нас так заведено: если чего придумать надо на поле для повышения урожая или быстрой уборки, бригадиры сразу обращаются в ОКБ. Вместе с ними мы все дела решаем. Последний раз собирались у Ольги в теплице, обсуждали, как быть с машиной для очистки семян кок-сагыза. Антошечкина докладывала. Решили вроде как конкурс объявить. Уже три предложения есть! — гордо заявил Сергей.