Семь цветов радуги - Страница 67

К оглавлению

67

Пощипывая усы, Никифор Карпович смотрел на лунные поля и улыбался. Его больше всего беспокоил этот генератор. Срочно из Москвы не выпишешь. А тут каждая минута дорога.

Он уже представлял себе, как на этих голубых полях протянутся серебряные жилы каналов. Тяжелые колосья будут отражаться в воде.

Васютин уже не мечтал… Он закрыл глаза и снова представил себе кабинет секретаря. Человек в строгом темном костюме и косоворотке, полный, слегка задыхается, когда говорит. Он сидит за столом, поглаживая широкую грудь, и медленно роняет слова: «Пока надо оставить ребят в покое… У них хватит дел. Пусть закончат свою ветрогидростанцию. Потом, если потребуется, их опыт перенесем в другие колхозы… Конечно, когда они сами убедятся в своих возможностях, им нечего будет таиться… Выход комсомольцев на поля «Партизана» — это только начало больших совместных работ будущих объединенных колхозов. Надо, чтобы девичьеполянские комсомольцы почувствовали крепкие крылья, — орлята, впервые поднявшиеся над землей. С большой высоты они зорким глазом должны посмотреть на свои дела».

Ничего не сказал тогда Никифор Карпович о первых опытах колхозного механика. Может быть, только с огромной высоты, откуда видна чуть ли не вся наша страна, нужно рассматривать эти, пока еще не удачные попытки создания трактора-автомата. Может быть, это будет первая машина в необыкновенной автоматической линии на поле, так же как применяются сейчас автоматические линии станков в заводских цехах.

Вот уже показались бледные огни Девичьей поляны. Никифор Карпович высунулся в окно, чтобы рассмотреть, хорошо ли вспахано опытное поле, мимо которого он сейчас проезжал.

Прямо перед собой, на краю темного вспаханного участка, он увидел трактор.

Васютина удивила необыкновенная форма машины. Она казалась в два раза больше, кабина сливалась с общей массой, даже трудно было узнать в этом силуэте гусеничный трактор.

Никифор Карпович попросил шофера замедлить ход. Теперь в ярком лунном свете можно было подробно рассмотреть странную машину.

Двигался обыкновенный трактор, но только его со всех сторон облепила молодежь. «Важные эксперты», члены ОКБ, наблюдали за работой автомата Тетеркина в действии.

Внутренность кабины была освещена, и ребята могли видеть, как работает счетчик оборотов, двигаются сердечники в соленоидах и, главное, как происходит поворот машины.

— А что ты думаешь, Кузьма? — послышался громкий голос Буровлева. — Если выключить правую гусеницу и заставить машину поворачиваться на месте примерно до семидесяти градусов? После этого автоматически включается левая гусеница. Может быть, получим мы боковое смещение?

Ответа Васютин не расслышал.

Он сделал знак шоферу, мотор негромко зарычал, и машина тронулась.

Всю дорогу, до самой деревни, Никифор Карпович улыбался и старался закрутить жесткий непокорный ус.

ГЛАВА 5
«ИЗОБРЕТАТЕЛИ И БЮРОКРАТЫ»

План готов,

и вокруг

сто работ

на тыщу рук.

В. Маяковский

Багрецов ходил, не чувствуя под собой земли от радости; он краснел и улыбался, когда Васютин представлял его колхозникам и, похлопывая по плечу, говорил: «А это наш главный инженеры.

Конечно, Вадим понимал, что его не могли назначить на такую должность! Просто ребята из ОКБ попросили москвича взять на себя техническое руководство, Кому же, как не самому автору проекта, заниматься этим делом? А «главным инженером» назвал его Васютин. Так с его легкой руки стали величать московского техника и все колхозники.

Приезжал на холм настоящий инженер из Сельэлектро, смотрел, мерил рулеткой стороны будущего водоема, кое в чем поправил техника, пожелал успеха и уехал. Остался московский комсомолец самым главным техническим руководителем на строительстве.

Не хватало только внешней солидности Багрецову, в чем его не раз укорял Тимофей.

Сейчас Бабкин стоял на краю котлована и подсчитывал на листке из блокнота объем земляных работ.

«Вот так главный инженер», — думал Тимофей, искоса наблюдая за другом.

Вместо того чтобы спокойно расхаживать по строительству и принимать доклады от начальников участков и бригадиров. Багрецов метался по бугру. То подтаскивал трубы, то мешки с цементом. Или вот как сейчас. Полюбуйтесь! (Бабкин даже поморщился.) «Главный инженер» спрыгнул в котлован и, выхватив лопату у зазевавшейся Стеши, стал вместо нее выбрасывать наверх песок. Ясно, что та обиделась, неизвестно, что она там сказала Вадиму, но, видимо, дала ему понять, чем должен заниматься «главный инженер».

Тимофей видел, как Димка выскочил из котлована и, на ходу срывая с себя пестрый галстук, побежал к тому месту, где устанавливался насос. Через минуту Бабкин уже слышал его охрипший голос:

— Раз, два, взяли!.. Взяли!.. Сама пойдет!.. Сама пойдет!..

Ребята тащили наверх трубы и вторили «главному инженеру», подпевая надсаженными голосами.

Бабкин чувствовал себя на своем месте. Он, конечно, тут не главный инженер, но и не простой техник. Вместе с Тетеркиным он занимался на этом строительстве не чем-нибудь, а механизацией всех работ! Кузьма — начальник, а Бабкин у него в должности «научного консультанта».

Ему очень досадно, что приходится слушать, как кричит Багрецов: «Раз, два, взяли!»

«Провалили мы это дело, — самокритично размышлял Тимофей. — Не успели с Кузьмой лебедку приспособить для подтаскивания труб на бугор. Нехорошо получилось… Взять бы этого «консультанта по механизации» за ноги и протащить вместо трубы по косогору».

67